Неточные совпадения
Девушка взяла
мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие
мешки. Вронский взял под
руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек
с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции
в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.
Сказав это, он взвалил себе на спину
мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один
мешок с просом, взял даже
в руки те хлеба, которые хотел было отдать нести татарке, и, несколько понагнувшись под тяжестью, шел отважно между рядами спавших запорожцев.
Бурсак не мог пошевелить
рукою и был связан, как
в мешке, когда дочь воеводы смело подошла к нему, надела ему на голову свою блистательную диадему, повесила на губы ему серьги и накинула на него кисейную прозрачную шемизетку [Шемизетка — накидка.]
с фестонами, вышитыми золотом.
Андрий схватил
мешок одной
рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа упала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя
с закрытыми глазами, закричал что было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал
в испуге Андрий, замахнувшись на него
мешком.
Один только козак, Максим Голодуха, вырвался дорогою из татарских
рук, заколол мирзу, отвязал у него
мешок с цехинами и на татарском коне,
в татарской одежде полтора дни и две ночи уходил от погони, загнал насмерть коня, пересел дорогою на другого, загнал и того, и уже на третьем приехал
в запорожский табор, разведав на дороге, что запорожцы были под Дубной.
Когда они установились, послышалась новая команда, и парами стали выходить арестанты
в блинообразных шапках на бритых головах,
с мешками за плечами, волоча закованные ноги и махая одной свободной
рукой, а другой придерживая
мешок за спиной.
Генерал, одутловатый,
с картофельным носом и выдающимися шишками на лбу и оголенном черепе и
мешками под глазами, сангвинический человек, сидел
в татарском шелковом халате и
с папиросой
в руках пил чай из стакана
в серебряном подстаканнике.
Оказалось, что грамотных было больше 20 человек. Англичанин вынул из ручного
мешка несколько переплетенных Новых Заветов, и мускулистые
руки с крепкими черными ногтями из-за посконных рукавов потянулись к нему, отталкивая друг друга. Он роздал
в этой камере два Евангелия и пошел
в следующую.
Всё затихло. Ворота отворили, партия выступила наружу, построилась; конвойные опять пересчитали; уложили, увязали
мешки, усадили слабых. Маслова
с девочкой на
руках стала к женщинам рядом
с Федосьей. Симонсон, всё время следивший за тем, что происходило, большим решительным шагом подошел к офицеру, окончившему все распоряжения и садившемуся уже
в свой тарантас.
Фабричный — муж, приставив ко рту бутылку
с водкой, закинув голову, тянул из нее, а жена, держа
в руке мешок, из которого вынута была бутылка, пристально смотрела на мужа.
Я был до такой степени ошеломлен и этим зрелищем, и нестройным хором старческих голосов, что бегом устремился вперед, так что матушка, державшая
в руках небольшой
мешок с медными деньгами, предназначенными для раздачи милостыни, едва успела догнать меня.
Прежде, бывало, я мог согнуть и разогнуть
в одной
руке медный пятак и лошадиную подкову; а теперь
мешков с углем не подыму.
Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить все к своему месту, но
мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет!» Черт между тем, когда еще влетал
в трубу, как-то нечаянно оборотившись, увидел Чуба об
руку с кумом, уже далеко от избы.
Но ткач и кум мужественно отстояли
мешок и заставили ее попятиться назад. Не успели они оправиться, как супруга выбежала
в сени уже
с кочергою
в руках. Проворно хватила кочергою мужа по
рукам, ткача по спине и уже стояла возле
мешка.
Девушки между тем, дружно взявшись за
руки, полетели, как вихорь,
с санками по скрипучему снегу. Множество, шаля, садилось на санки; другие взбирались на самого голову. Голова решился сносить все. Наконец приехали, отворили настежь двери
в сенях и хате и
с хохотом втащили
мешок.
Эгмонт-Лаврецкий, до сих пор очень удачно подражавший то поросенку, которого сажают
в мешок, то ссоре кошки
с собакой, стал понемногу раскисать и опускаться. На него уже находил очередной стих самообличения,
в припадке которого он несколько раз покушался поцеловать у Ярченко
руку. Веки у него покраснели, вокруг бритых колючих губ углубились плаксивые морщины, и по голосу было слышно, что его нос и горло уже переполнялись слезами.
По нескольку раз
в месяц, переодетая монахиней, торговкой кружевами и ручным полотном, зажиточной мещанкой или богомолкой-странницей, она разъезжала и расхаживала по губернии
с мешком за спиной или чемоданом
в руках.
Ощупав дверь, Василий вернулся
в мертвецкую, снял
с холодного, как лед, мертвеца полотно (он коснулся его
руки, когда снимал), потом взял
мешки, связал их узлами так, чтобы сделать из них веревку, и снес эту веревку из
мешков в нужник; там привязал веревку к перекладине и полез по ней вниз.
Палагея Ивановна ходит по площади
с мешком медных денег и раздает их нищим и бедным богомолкам, вроде той старухи, о которой упомянуто выше. За ней плетется шестилетняя племянница
с калачиком
в руках и по временам отламывает от него воробьиную дачу.
Над головами стояло высокое звездное небо, по которому беспрестанно пробегали огненные полосы бомб; налево,
в аршине, маленькое отверстие вело
в другой блиндаж,
в которое виднелись ноги и спины матросов, живших там, и слышались пьяные голоса их; впереди виднелось возвышение порохового погреба, мимо которого мелькали фигуры согнувшихся людей, и на котором, на самом верху, под пулями и бомбами, которые беспрестанно свистели
в этом месте, стояла какая-то высокая фигура
в черном пальто,
с руками в карманах, и ногами притаптывала землю, которую
мешками носили туда другие люди.
В руках у Исая Фомича был его
мешок с выданными ему казенными вещами и своими собственными.
Пред глазами плачущей старушки
в широко распахнувшуюся калитку влез
с непокрытою курчавою головою дьякон Ахилла. Он
в коротком толстом казакине и широких шароварах, нагружен какими-то
мешками и ведет за собой пару лошадей, из которых на каждой громоздится большой и тяжелый вьюк. Наталья Николаевна молча смотрела, как Ахилла ввел на двор своих лошадей, сбросив на землю вьюки, и, возвратившись к калитке, запер ее твердою хозяйскою
рукой и положил ключ к себе
в шаровары.
Но горцы прежде казаков взялись за оружие и били казаков из пистолетов и рубили их шашками. Назаров висел на шее носившей его вокруг товарищей испуганной лошади. Под Игнатовым упала лошадь, придавив ему ногу. Двое горцев, выхватив шашки, не слезая, полосовали его по голове и
рукам. Петраков бросился было к товарищу, но тут же два выстрела, один
в спину, другой
в бок, сожгли его, и он, как
мешок, кувырнулся
с лошади.
Казак тоже слез
с лошади и достал из переметной сумы
мешок с чем-то. Каменев взял из
рук казака
мешок и запустил
в него
руку.
Свекровь ее тут же, старушка,
Трудилась; на полном
мешкеКрасивая Маша, резвушка,
Сидела
с морковкой
в руке.
Телега, скрыпя, подъезжает —
Савраска глядит на своих,
И Проклушка крупно шагает
За возом снопов золотых.
«Бог помочь! А где же Гришуха?» —
Отец мимоходом сказал.
—
В горохах, — сказала старуха.
«Гришуха!» — отец закричал,
На небо взглянул. «Чай, не рано?
Испить бы…» Хозяйка встает
И Проклу из белого жбана
Напиться кваску подает.
При всех стараниях я едва только к шести часам утра мог привезть к Норкам акушера, какого-то развинченного, серого господина, который спросонья целый час сморкался и укладывал свои варварские инструменты
в такой длинный замшевый
мешок, что все его
руки входили туда по самые плечи, как будто и их тоже следовало завязать там вместе
с инструментами.
На двенадцатый день после этой ночи, на утренней заре, сыпучей, песчаной тропою, потемневшей от обильной росы, Никита Артамонов шагал
с палкой
в руке,
с кожаным
мешком на горбу, шагал быстро, как бы торопясь поскорее уйти от воспоминаний о том, как родные провожали его: все они, не проспавшись, собрались
в обеденной комнате, рядом
с кухней, сидели чинно, говорили сдержанно, и было так ясно, что ни у кого из них нет для него ни единого сердечного слова.
Впереди, у самой дороги, горел костер; пламени уже не было, светились одни красные уголья. Слышно было, как жевали лошади.
В потемках обозначились две подводы — одна
с бочкой, другая пониже,
с мешками, и два человека: один вел лошадь, чтобы запрягать, другой стоял около костра неподвижно, заложив назад
руки. Заворчала около подводы собака. Тот, который вел лошадь, остановился и сказал...
— Как она меня!.. —
с изумлением продолжал он через несколько секунд, оставаясь
в старой позе, на ларе, на коленях и упираясь
руками в пологий подоконник. —
В полицию попала… пьяная…
с каким-то чертом. Скоро как порешила! — Он глубоко вздохнул, слез
с ларя, сел на
мешок, обнял голову
руками, покачался и спросил меня вполголоса...
— Ты чего молчишь, думаешь, я наврал? — спросил Коновалов, и
в голосе его звучала тревога. Он сидел на
мешках с мукой, держа
в одной
руке стакан чаю, а другой медленно поглаживая бороду. Его голубые глаза смотрели на меня пытливо и вопросительно, морщинки на лбу легли резко…
Петунников улыбнулся улыбкой победителя и пошел к ночлежке, но вдруг остановился, вздрогнув.
В дверях против него стоял
с палкой
в руке и
с большим
мешком за плечами страшный старик, ершистый от лохмотьев, прикрывавших его длинное тело, согнутый тяжестью ноши и наклонивший голову на грудь так, точно он хотел броситься на купца.
А между тем
в ту самую пору по Т…у шоссе усердно и безостановочно шагал какой-то великан
с мешком за плечами и
с длинной палкой
в руках.
Вдруг
в той стороне, где стоял хорошенький прапорщик со взводом, послышалось недружное и негромкое ура. Оглянувшись на этот крик, я увидел человек тридцать солдат, которые
с ружьями
в руках и
мешками на плечах насилу-насилу бежали по вспаханному полю. Они спотыкались, но всё подвигались вперед и кричали. Впереди их, выхватив шашку, скакал молодой прапорщик.
Дети вертелись под ногами, высовывались, рискуя свалиться
в воду, из отверстий разломанных крыш, перекликались друг
с другом, орали, когда их била нетерпеливая
рука, и, как
мешки с мукой, шлепались
в поданную лодку.
Уж ему и ей одновременно является во сне зловещий мужик со взъерошенною бородою, маленький и страшный; он копошится
руками в мешке с железом и говорит какие-то непонятные французские слова.
В ужасе оба смотрят друг на друга.
— Да-с; подбираемся-с, подбираемся… и заметьте-с, что довольно дружно один за другим. А ведь
в существе нечему здесь много и удивляться: всему этому так надлежало и быть: жили, жили долго и наступила пора давать другим место жить. Это всегда так бывает, что смерти вдруг так и хлынут, будто
мешок прорвется. Катерина же Астафьевна, знаете, женщина тучная,
с сердцем нетерпячим… приехала к нам как раз во время похорон Веры, узнала, что муж
в тюрьме, и повезла ногой и
руку повесила.
Через минуту он снова попросился
в постель. Степан и Андрей взяли его под мышки и приподняли. Он хотел перешагнуть через край ванны, занес было ногу, — она упала назад, и Игнат,
с вывернувшимися плечами,
мешком повис на
руках санитаров. Я взял его за ноги, мы понесли больного на постель. Все время его продолжало непроизвольно слабить; теперь это была какая-то красноватая каша
с отвратительным кислым запахом.
За ней подошли две сестрицы Зайка и Лиска. Они так привыкли делать все сообща, что и теперь захотели обе
в одно и то же время запустить
руки в мешок. Но господин Орлик вовремя предупредил, что этого нельзя, и девочки покорились ему со вздохом.
С Гусыней произошло некоторое замешательство. Машенька Степанович подошла к
мешку вплотную и стояла перед ним,
в неизъяснимом ужасе глядя на директора.
— Охота!.. Так вот, видишь, старец-то, как помирать стал, и оставил мешочек начетчику, разумеется, мужику… фамилию я забыла… И начал этот
мешок с сухариками переходить из
рук в руки, от одного начетчика к другому, по завещанию. Разумеется, прежние — то кусочки, от агнца-то, давно перевелись, а только крошки запекали
в просвиры и резали потом на новые кусочки и сушили.
Бледный,
с широкими зрачками и
с мокрой головой, он сел на
мешки и
в изнеможении опустил
руки.
У широкой степной дороги, называемой большим шляхом, ночевала отара овец. Стерегли ее два пастуха. Один, старик лет восьмидесяти, беззубый,
с дрожащим лицом, лежал на животе у самой дороги, положив локти на пыльные листья подорожника; другой — молодой парень,
с густыми черными бровями и безусый, одетый
в рядно, из которого шьют дешевые
мешки, лежал на спине, положив
руки под голову, и глядел вверх на небо, где над самым его лицом тянулся Млечный путь и дремали звезды.
Я выскакал на тот берег. За речкою, один среди брошенных орудий, неподвижно все сидел на своей лошади худой артиллерийский капитан. У него что-то было
в руке, он поднял
руку, близко от головы сверкнул огонек, и капитан
мешком повалился на землю
с вдруг рванувшейся лошади.
— Я уж придумал. Вот что разве сделать: есть у меня знакомый человек, за деньги он согласится назваться холопом князя Владимира Андреевича. Составим под
руку князя к князю Василию грамоту,
в которой тот будет советовать ему извести царя. Эта грамота пойдет к князю Прозоровскому, а мы его тут и накроем. Да еще подбросим
в подвалы княжеского дома
мешки с кореньями и другими зельями, тогда и другая улика будет налицо.
Ермак быстро дошел до поселка, прошел его весь взад и вперед, на ходу отдал приказание отвести полоненную казаками женщину во двор усадьбы и сдать на
руки ключнице, вошел
в свою избу, вынул из укладки
мешок с засохшей травой, взял один из таких пучков наудачу, сунул
в чистый холщовый мешочек и положил
в карман. Затем сел на лавку, посидел
с полчаса и пошел
в строгановские хоромы.
Прд воротами, по лестнице, ведущей
в контору, и
в самой конторе толпилось человек до ста арестантов
в длинных серых халатах,
с узлами и
мешками в руках и у ног.
Подождав минуты две, палач, мрачно хмурясь, положил
руки на плечи трупу и сильным движением потянул его. Все движения трупа прекратились, кроме медленного покачивания висевшей
в мешке куклы
с неестественно выпяченной вперед головой и вытянутыми
в арестантских чулках ногами.